Юрий Шнейдерман

В тринадцать лет не знал я о Джульетте,
Не задыхался в розовом дыму...
В пятнадцать лет мечтал я стать поэтом,
В шестнадцать с пацанами шел я на войну.
В тот год в десятом мы не доучились,
Войною отменен был бал наш выпускной,
На фронтовых дорогах мы сдружились,
Отчизну заслоняли мы собой.
Мы знаем о войне не понаслышке...
По вою “мессеров” и грому батарей,
По рукопашной, по ракетным вспышкам,
По блиндажам сырым и гибели друзей.
Мне часто снятся огненные вспышки,
Давным-давно уже погасших гроз.
И видятся те пацаны-мальчишки,
Знакомые до боли и до слез.
Тех лет вовек мне не забыть, я знаю!
Тех дней, что прогремели по судьбе...
Чем дальше дни - тем чаще вспоминаю
Мальчишек, что остались на войне.

Память

Ты помнишь войну? Нет, не помню,
Я даже тогда не жил.
А ты? Помню только про жизнь,
Я умер тогда и войну забыл.
Шелест листвы. Закроешь глаза.
Старая дача, мама, ласковый шёпот.
Ветер из трав. Смех детей и гроза.
Засыпало всех нас в окопах...
Часы на стене, абажур, комары,
Тени деревьев на лунном окне,
Сын мой совсем повзрослел с той поры,
Только убило его на войне.

Живой истории герои…

Вы снова вместе,
Как всегда.
Вы снова вместе,
Как и прежде.
И в том, пожалуй,
Не беда,
Что вы не в воинской
Одежде,
Что нет
Оружия при вас.

Последний солдат
65-летию Великой Победы посвящается

Уходят полки, батальоны и роты…
И в Праздник Победы, в торжественный час,
Последний солдат СОРОК ПЕРВОГО года
Последнюю чарку поднимет за нас.
Последнюю поднял когда-то гранату,
Сдавать высоту не хотел он врагам,
Но тут подоспели на помощь ребята,
За них он и пьет боевые сто грамм.
Он трижды был ранен и все-таки выжил,
Чтоб в жизни немало еще совершить,
И самый почетный ему жребий вышел –
Со взводом последним навек уходить.
Не надо его превращать нам в икону,
И нимб над его головой рисовать,
Один он остался держать оборону
И должен рубеж этот нам передать.
Уходят полки, батальоны и роты…
И в праздничный день, и в торжественный час
Последний солдат СОРОК ПЯТОГО года
Последнюю чарку поднимет за нас.