День Победы – праздник со слезами на глазах, потому что 68 лет радость солдат-победителей идет рука об руку с горем тех, кто не дождался своих родных. Торжественные фанфары – с безмолвием павших, чествование героев – с безымянными бойцами, которых никак не вернуть из забвения.

Сегодня мы поздравляем наших ветеранов и тружеников тыла – людей, изменивших историю и не изменивших своим идеалам. Они другие – настоящие, великие и скромные. Они смотрели смерти в лицо, гибли 17-летними, теряли друзей, видели сожженные города и села, убитых детей и стариков, громили врага, а в сотнях километрах от передовой работали на износ, чтобы приблизить Победу. Они заплатили за мирное будущее самую дорогую цену и построили его для нас.

Тенденция последних лет – стихийное формирование в Сети сайтов и сообществ, где собираются видео- и фотоматериалы, воспоминания, репортажи о праздновании Победы… В майские дни яркие снимки моментально собирают тысячи «кликов» и сотни комментариев, свидетельствующих, что мы не разучились чувствовать, думать, помнить о великом, подбирать нужные слова (или смайлики и «классы», которые тоже идут в «зачет»).

«Дед, я тебя помню. Я знаю, тебе это важно знать. Ведь если я помню, значит, ты не зря шел на смерть… Дед, я знаю о твоем подвиге и не знаю, где ты лежишь. Но ты со мной, ты даешь мне силы жить и поступать так, чтобы не было стыдно перед тобой и твоим поколением».

«У меня дед погиб в боях за Белоруссию. Спасибо воинам-освободителям за то, что мы есть».

«Мой дед погиб под Севастополем… Каждый праздник – слезы на глазах! Прости, дед-воин, наше непутевое поколение. Живем по понятиям, не понимая смысла жизни. Главное, чтобы нам хватило ума не допустить войны. Нам беречь мир».

«Светлая память погибшим. Моей бабушке принесли вместо похоронки листок – «Пропал без вести», и она ждала мужа до последней минуты своей жизни. Мы до сих пор не знаем, где могила деда. Поэтому я иду к могилам тех солдат, кто похоронены и известны».

«За наше будущее они жизнь готовы были отдать. А мы… Дорогие ветераны, вы умеете прощать. Так простите нас, что не смогли всем вам обеспечить счастливую старость».

«Моему отцу в этом году 90 лет. Их, 18-летних, вместо призыва в армию призвали на фронт, в танковые части. На четыре года войны. Отец был ранен, но, слава богу, остался жив. Инвалид войны, он не стал оформлять досрочную пенсию, а справку об инвалидности выбросил, потому что стеснялся. Вот такими они были. А его брат, Герой Советского Союза, погиб в 45-м. Слава им!»

«Мама родилась в 42-м. Один раз видела папу, помнит его только по фотоснимкам. И всю жизнь оплакивает свое сиротство».

«У них не было денег, шмоток, «соток» и компа, зато были Родина и Честь».

В 1943 году в Великой Отечественной войне произошел перелом – сначала
в Сталинградской битве, затем на Орловско-Курской дуге. Так решилась судьба мира. Стало окончательно ясно, что кроваво-красные флаги со свастикой в центре никогда не будут развиваться над Москвой, Лондоном и Вашингтоном. А через два года их сорвут и с берлинских домов. И вот прошло семьдесят лет. Что думает о той войне сегодняшняя молодежь в Казахстане и России? Все ли сделано для того, чтобы подвиг отцов и дедов остался в памяти народной? На эту тему размышляет заместитель руководителя представительства Россотрудничества в Республике Казахстан, консул Генерального консульства России Ирина ПЕРЕВЕРЗЕВА

Через запятую?
Не годится!

– Ирина Владимировна, не так давно я познакомился с учебниками по истории, по которым учатся современные школьники. Не могу сказать, что эти издания искажают историю. Внешне все правильно. Просто все события преподносятся с некоторой долей отстраненности: «Союзники высадились в Африке. Советские части вели упорное сопротивление под Курском. Американцы сражались с японским флотом». И так далее. Я не за то, чтобы приуменьшать вклад союзников в общую победу, как это делалось порой в советские времена. Но атаки против танков Роммеля в Тунисе и сражение на Курской дуге – это явления разного порядка. Хотелось бы, чтобы ребята стран СНГ и в первую очередь России и Казахстана знали лучше общую историю. Есть в этом «перечислении через запятую» что-то нечестное и нечистое. И в этом смысле мне хотелось бы, чтобы вы рассказали о вашей общей работе с сотрудниками библиотеки имени Бегалина…

Галя Галкина
Как больно тем, кто потерял своих близких, родных, единственных на той грозной и великой войне, как бы далеко она от нас ни отстояла. Они, наши погибшие, остаются живыми, горячими, трепетными... С какой горечью вспоминает Ильфа Ильясовна Джансугурова-Джандосова о своем сводном брате Джаныбеке Сулееве.
Он ушел добровольцем на фронт, когда был мальчиком, и не вернулся. Он был старше Ильфы на 12 лет. И вот сейчас она ему уже годится в матери. Ну и что же, что после его гибели прошло уже 70 лет... Почему же сердце Ильфы истерзано горем и печалью, что этот юноша так и не стал тем, кем мечтал - летчиком. Он мог вырасти в большого поэта, строчки его стихотворений тщательно собраны Ильфой, а еще раньше - ее мамой Фатимой Габитовой. Почему в сердце стучит эта память, черная и скорбная, как пепел? Может быть, наши погибшие молят нас о любви. Возможно, забвение для них - это то, что хуже гибели на полях войны?

Ильфа Ильясовна Джансугурова-Джандосова листает семейный альбом, где среди живых и уже ушедших юный Джаныбек:
- У мамы в архиве сохранились дневниковые записи Джаныбека, его стихи, письма. Мама, Фатима, рассказывала о Джаныбеке. Но я, в те годы совсем молодая, была занята своими делами, не придавала значения рассказам мамы. Она говорила, что Джаныбек сидел в тюрьме в 1938 или 39 году. Но попал он туда за хулиганский поступок. Что на самом деле сделал Джаныбек? Он очень болезненно переживал то обстоятельство, что по доносу забрали его отца Биляла Сулеева. Юноша решил отомстить: отправился к зданию на пересечении улиц Калинина и Дзержинского, в котором находился Комитет Национальной безопасности Каз ССР, и начал швырять камнями в окна. Он был мальчиком 14-15 лет. Его задержали как хулигана. К счастью, он не сознался в том, что мстил, выражая, таким образом, протест против несправедливого ареста отца. Иначе бы он просто не выжил. Около года Джаныбек отбывал наказание, что, конечно, умножило страдания мамы, ведь ее супруг Билял Сулеев находился под арестом и его судьба на тот момент была неизвестна. Подростка выпустили, он продолжал жить “нормальной” жизнью сына репрессированного.

Маленькая зеленоглазая девчушка гордо восседала на груди отца, лежащего на кровати. Тихо перебирая струны домбры, из- под прищуренных глаз наблюдал невысокий мужчина за действиями своей дочурки. Она то теребила лямки белоснежной майки, то хлопала ручонками по щекам отца,то хваталась за его крупный нос.Ласковая улыбка трогала губы довольного родителя.